ГОЛОВА И НОГИ



В своей последней статье «Морфология и галоп» я попытался показать взаимосвязь между манерой движений и морфологией английского сеттера. Хотя объяснение могло звучать не очень просто для понимания, по своей сути все достаточно легко: это механика – рычаги, как карданный вал и поршни, которые точно подогнанные, с правильными углами позволяют сеттеру скакать в его уникальном породном стиле. Мы также поговорили об исключениях, когда хорошо сложенные собаки бегут плохо, а плохо сложенные собаки - бегут хорошо! С одной стороны это нервирует, но с другой стороны, создает ощущение уверенности и спокойствия для всех, поскольку исключения подтверждают правила. Нам бы было намного легче, если бы мы точно знали, например, что чемпион по красоте всегда будет демонстрировать и отличный стиль хода, а неправильные углы будут давать галоп пойнтера. Однако всем нам очевидно, что с этим все не так просто, так как в дело вступает еще один фундаментальный фактор - менталитет собаки, ее мозги.

Рассуждая о менталитете, следует выделить два момента, первый из которых - страсть к охоте, фундаментальная и общая для всех охотничьих собак независимо от их породы. Я не буду распыляться об этом столпе нашей породы, без страсти к охоте, нет охотничьей собаки. К ней, страсти, необходимо добавить второй фактор – интеллект, который, вероятно, важнее любого другого качества для того, чтобы помощник на охоте стал другом и партнером. Это тот взгляд, которым обмениваются два главных участника, и это значит: «птица здесь!» Когда работа завершена, достаточно просто наградить собаку лаской или поцелуем в нос за птицу, принесенную охотнику. Конечно, страсть к охоте и интеллект не являются исключительной собственностью английского сеттера, но то, что свойственно только ему, так это "дух английского сеттера". Так о чем же идет речь?

Это, прежде всего, его манера поиска, она раскрывается в том, как он находит дичь и как он с ней контактирует. Обнаружение дичи или поиск происходит на галопе, который является естественным породным ходом для английского сеттера. Как мы уже говорили, основные параметры галопа это: размашистость, легкость, элегантность, скорость, гибкость и стелющийся стиль хода. Правильная морфология собаки приближает ее ко всем перечисленным характеристикам, а гибкость, элегантность и стелющийся ход во многом обусловлены еще и менталитетом сеттера. Помимо морфологии, т.е. строения скелета, для гибкого, мягкого галопа также очень важна эластичность сухожилий.

Дух сеттера проявляется, прежде всего, в постоянном поиске запаха. Он исследует всю предоставленную местность, будь то поле или лес, при этом его поиск волнообразен. В лесу дух сеттера проявляется в плавности галопа, беззвучности поиска собаки, под лапами которой не хрустнет и ветка, собака мягко перепрыгивает через препятствия. Шаг английского сеттера неслышен, не отдается в земле, галоп у него одновременно мощный и легкий, собака касается земли так легко, словно украдкой целует опавшую листву. Это спортсмен, переполненный силой и мягкостью, легко и мягко приземляющийся, преодолевающий пашню так, как будто это абсолютно ровная поверхность, сохраняя при этом неподвижность спины и высокое положение головы. Он равнодушен к местности, J. Cotti Zelati в своей статье дал аналогию, которую я перевел так: «Кашемировый плед, покоящийся на невидимой стальной стропе», спасибо поэт!

Именно в контакте с дичью и ее запахом особенно проявляется дух сеттера. Когда английский сеттер улавливает запах, тело его еще сильнее прижимается к земле, в то время как голова приподнимается над растительностью, нос сеттера вытягивается к невидимой цели. Почуявшая добычу собака замедляет свой раскачивающийся галоп в конусе запаха, пока не перейдет на прямолинейную потяжку с короткими, быстрыми и прерывистыми перемещениями - этот момент итальянцы называют «filata», и внезапно замереть как вкопанная, словно «вырубившийся мотор» (J-M Ostiz) - «accostage». Весь этот процесс характеризуется мягкостью подкрадывающейся кошки, но также умением мгновенно принимать надежное решение, позволяющее подкрасться к дичи в плотную.

Поза стойки, естественно, определяется манерой потяжки: собака, которая до этого держалась как можно ближе к земле, приподнимает грудь и замирает, словно полулежа, часто едва заметно приподняв весь корпус над землей на передних и задних лапах, при этом глаза ее расширены, а рот «пьет запах» короткими глотками. Если дичь начинает двигаться в бок, голова следует за ней. Но если птица начинает двигаться вперед на ветер, собака приподнимается сильнее, всеми силами стремясь удержать ее на чутье или может в два быстрых коротких перемещения, но по-прежнему кошачьих, заблокировать ее, вынудив затаиться. Дрессировщики не любят, чтобы их подопечные двигались после стойки: птица может взлететь от любого движения, также возможно продвижение со стойки, спровоцированное бегством птицы от приближающегося охотника, когда новая попытка блокирования часто приводит к взлету, но чтобы не случилось, непрерывная связь с дичью является основополагающей. Как следствие, на состязаниях нам приходится различать некоторые моменты: самостоятельный сход со стойки для доработки собакой птицы, чтоб обеспечить подъем в нескольких метрах от нее и посыл собаки, требующий преследования бегущих куропаток или вальдшнепа, взлетающих, в конечном итоге вне зоны выстрела. В чем тогда был смысл сделанной стойки, требующей долгой подводки, не позволяющей комфортно стрелять?

В поле, на открытой местности, вход собаки в конус запаха все равно, что письмо на чистом белом листе - все читается. Заметить, что собака вступила в контакт с запахом можно, когда она поворачивает голову на ветер в сторону источника запаха. На следующей параллели, если запах все еще присутствует, собака разворачивается на него, замедляя свой ход, и двигается в его сторону более или менее прямолинейно в зависимости от интенсивности запаха и своих обонятельных способностей. Что касается состязаний Большого поиска, то из-за чрезвычайной ширины и глубины параллелей, стойка с ходу, на маленьком расстоянии от птицы, не будучи образцовой, приемлема, в то время как в состязаниях охотничьего поиска, в ситуации, когда стойка сделана «врасплох» и после нее требуется подводка для того, чтобы поднять птицу, является тем недостатком и отклонением от рабочего стандарта, которые даже при отличном поиске и качественном галопе, не дают возможности присвоить титул САС. Это тем более прискорбно, что такое поведение часто является результатом дрессуры, которая должна была повысить шансы на удачное завершение работы и получение квалификации.

Стойка английского сеттера и ее стиль, несомненно, самое впечатляющее, потому что это зрелище - момент чистой поэзии, переполненный эмоциями, это спектакль в исполнение Великого английского сеттера: лежа или полулежа, слегка приподнявшись на передних лапах; сидя, стоя и с полу-присядом задних лапах, если дичь находится далеко (такая позиция разрешена стандартом, но мне нравится, когда собака делает стойку близко). В любом случае, его стиль – это стиль кошачьих: близко-близко к земле, осторожно, доминируя над дичью, которая подчиняется благородству, а не силе. Резкость исключена, она характерна для других пород, в том числе и в подводке.

Секундирование также является неотъемлемой составляющей стиля английского сеттера, потому что для островных пород характерно врожденное спонтанное секундирование, а его проявление должно быть похожим по своему стилю на стойку. Способность спонтанно секундировать является частью передаваемых качеств, таких как обоняние, породный галоп или стиль стойки. На охоте в лесу оно незаменимо, на состязаниях - обязательно.

Охотник подходит к собаке или почти доходит до нее, и дичь не выдержав, взлетает! Прозвучит ли после взлета холостой выстрел или настоящий ружейный, в любом случае это будет идеальным завершением работы. В противном случае нужно подводить! На охоте вы можете практиковать подводку, близкую к тому, что скандинавы называют «flush», когда по команде собака бежит по прямой на птицу и заставляет ее взлететь, и этот трюк возможно проделать с определенной мягкостью, требуемой от сеттера. Это способ может быть оправдан на определенных охотах и его применение допускается на осенних филд трайлах по практической охоте. Однако на весенних филд трайлах расстояние между охотником и собакой таково, что может пройти значительное количество времени, пока ведущий подойдет к собаке. Если птица не взлетает при подходе, собаке нужно подводить. По первой команде своего ведущего собака поднимается и, все время сохраняя связь с источником запаха, двигается впереди своего хозяина прямо в направлении источника. Регламент гласит, что длительная подводка приемлема, если связь собаки с источником запаха непрерывна и она дает результат – это часто встречается на состязаниях Большого поиска, потому что между началом стойки и моментом, когда охотник подходит к своей собаке, могут пройти долгие минуты. На состязаниях Охотничьего поиска, где расстояния намного короче, длинная подводка не позволяет получить отличной оценки, тем более не после стойки «врасплох».

Кошачья манера подводки, ее напряженная решимость и осторожность являются составной частью стиля английского сеттера. Плохая или тужащая подводка, трудный сход со стойки - все это результат ошибок в дрессуре: трудно быть послушным и оставаться на месте при взлете птицы, поэтому все чаще применяются травмирующие приемы, которые сами по себе оставляют следы, порождая страх подъема птицы, меры по принуждению способны оставлять болезненные следы и большие последствия. Великими собаками становятся чаще всего те, которые натаскивались с наименьшим принуждением. Среди натасчиков есть и такие волшебники, которые способны заставить своих подопечных забыть обо всем, выводящие своих собак, переваривших все принуждения, на немыслимые высоты, но это другая история...

Я обещал вам поэзию, а все, что я рассказываю – техника, а поэзия это вы, все те, кто живет этими ощущениями. Ведь есть еще роса на вереске, от которой намокнут сапоги; есть два английских сеттера, которые бегут впереди, и только звон ботала обозначает их местоположения. Есть луч солнца, который рассыпается в блеске тысяч капелек на ветвях ив, и есть воздух, обжигающий ноздри. Внезапно одно ботало затихает, затем через несколько мгновений, другое, сердце бьется сильнее, и начинается поиск. Внезапно, в папоротнике появляется нос Марго, затем спина и кончик хвоста, ее шерсть едва различима среди побуревшей осенней растительности, а вот под остролистом бело-черное пятно. Это Флери, ее мать, прижавшаяся к земле, голова повернута в сторону оврага. Мгновения чистого счастья ... Вы подходите ближе, избегая лишнего шума проскальзывая между ветвями, пробившийся луч солнца придает сцене цвет и объем: темные пятна на шкуре Флери, переливы рыжего у Марго; и пока вы обходите остролист, медленно, прижавшись плотно к земле, Флери движется вперед, как в замедленной съемке. И оглушительной звук взлетающей птицы разрывает тайну тишины. Выстрел... аппорт! Две собаки убежали, Флери возвращается с рыжей птицей во рту.

«�L'aile bleue du bonheur s'est posée sur la lande,
Les setters merveilleux, aux soies en houppelande,
Félins, si près du sol, que presqu'ils disparaissent,
Leur galop, ample et doux, avant qu'ils ne s'affaissent,
Devant la mordorée que le vent nous apporte,
La magie de l'instant a frappé à la porte.�»

Bruno Maury

Завораживающе написано! Почему-то я никогда не слышала от наших экспертов таких точных и поэтичных сравнений, как " кашемировый плед" и тд... Такое доступно только настоящему практику, глубоко понимающему легавую и происходящее в поле. Я в восторге!